80 лет назад, впервые был опубликован лозунг «Не забудем! Не простим!»
14 октября 1941 года газета «Красная звезда» впервые опубликовала лозунг «Не забудем! Не простим!».
Разумеется, тогда речь шла о немецко-фашистских захватчиках. Вторую жизнь лозунг получил после распада СССР, с началом новых войн на его территории и с активизацией ультраправых всех мастей.
Чаще всего его вспоминают в контексте «Чёрного Октября» 1993 года в Москве.
Полная статья представлена ниже.
«НЕ ЗАБУДЕМ, НЕ ПРОСТИМ!»
История войн ещё не знала примеров такой бессмысленной жажды убийства, какая свойственна фашистским людоедам. Даже диким ордам Тамерлана, прославившимся свирепостью, далеко до исступлённого озверения гитлеровских палачей.
Особенно велика звериная ненависть фашистов к пленным красноармейцам. Жизнь издавна установила незыблемый закон войны: раненый противник неприкосновенен, а мёртвый заслуживает уважения. Фашизм цинично отверг эти установления: раненый противник заслуживает пыток, мёртвый — позора, а здоровый, пусть он трижды обезоружен, — и пыток, и позора. Таковы правила фашистских мерзавцев. Сейчас уже не приходится говорить об отдельных случаях зверств. В руки советского командования попали документы, указывающие на то, что пытки и умерщвление пленных красноармейцев — это система в фашистских войсках, установленная официальными приказами.
Распоряжение по тылу 16-й немецкой армии обязывает с ранеными пленными обращаться так же, как и со здоровыми. Один из последних приказов главной германской квартиры, уведомляя армии о скорой присылке инструкций относительно содержания пленных, рекомендует пока что питать их на основе «самодеятельности». Хочет есть — пусть сам и достаёт пищу. Вот что значит гитлеровский приказ «с ранеными пленными обращаться так же, как и со здоровыми». Но сидя за колючей проволокой, само собой разумеется, ничего нельзя достать.
Из глубокого немецкого тыла вышло пятеро красноармейцев, сражавшихся 52 дня бок о бок с партизанами. Вот что они рассказывают. На шоссе, под проливными дождями, целую неделю валялись раненые красноармейцы, попавшие в плен. Немцы бросили их на произвол судьбы, не лечат, кормят раз в день пареной свёклой, за которой посылают самих же раненых.
В лагере пленным выдают на день стакан ржи (в зерне) и стакан воды. Хочешь — вари кашу, но её варить негде и не в чем. Хочешь — жуй зерно сырым.
Смертность среди пленных, с которых давно уже сняты шинели и сапоги, необычайно велика. Трупы умерших от истощения лагерь обязан убирать своими силами.
Дьявольская изощрённость фашистских изуверов не знает границ. Содрав с пленного шинель и сапоги, его иногда отпускают, а на другой день расстреливают как партизана, ибо переодетый военнослужащий — партизан; человек, появляющийся ночью на улице или на дороге, — тоже партизан. Трудно писать обо всём этом...
П. Павленко